Екатерина Меширефова: «По поводу психотравм войны с детьми надо работать заблаговременно, не выискивая симптомы»

В свете современных событий важно понимать, какое влияние оказывает война на наиболее уязвимую категорию людей в нашем обществе — детей. Война, как событие, трансформирует их психические состояния, оставляя глубокие следы в эмоциональном мире. 

Как помочь ребенку пережить эту травму, рассказала Екатерина Меширефова — психолог, специалист по эмоционально-образной терапии, арт-терапевт, специалист по работе с переселенцами и по работе с ПТСР, телесно-ориентированный терапевт, сексолог, консультант по военной психологии, тренер, ведущая психологического клуба для подростков и женщин.

— Какие признаки могут указывать на то, что детская психика подверглась травме? Особенно, если нет ярких проявлений со стороны ребенка?

— Война — это в любом случае травматическое для всех событие. Кто-то может самостоятельно это преодолеть, кому-то понадобится поддержка. Дети более пластичны, но по поводу травмы с ними надо работать заблаговременно. То есть, уже сейчас взаимодействовать, общаться, играть в игры, вырисовывать эмоции, не выискивая симптомы.

Проявление посттравматического стресса мы можем получить не сразу. Если точно известно, что ребенок пережил травматическое событие, то мы уже заранее готовимся оказать психологическую помощь. Но бывает так, что ребенок не был в оккупации, не видел насилия, но находился с родителями, которые тревожно проживают войну, слушают новости и обсуждают их. Это тоже может на него повлиять.

Если вы заметили, что поведение ребенка изменилось, и эти изменения достаточно выражены — это уже признак того, что надо обратить на это внимание. У ребенка могут быть мысли, которыми он боится поделиться, не может проговорить или осознать собственные ощущения, плохо спит, очень часто просыпается, рассказывает о плохих снах, не хочет спать отдельно или оставаться один, не отпускает взрослых, появляются дополнительные страхи, постоянное чувство вины, раздражительность, усталость, головные боли или боли в теле, повышенный уровень тревоги, снижение концентрации внимания, ухудшение памяти — это уже повод обратиться за психологической помощью здесь и сейчас.

Увидеть тревожные признаки можно с помощью игры. Ребенок взаимодействует с игрушками и что-то при этом проговаривает. Очень хорошо, когда родители входят в игру и начинают слушать, что делает герой, что чувствует, о чем думает и т.д. Через перенос своих ощущений на героев или персонажей игры раскрывается и состояние ребенка. И, конечно, если что-то тревожит родителей во время такой игры, или они чувствуют, что происходит что-то плохое, то здесь тоже нужна помощь специалиста.

Это можно увидеть и на рисунках. Но не воспринимайте буквально, например, черный цвет — значит что-то страшное и депрессивное. Важно, как ребенок расскажет о рисунке, что там нарисовано и почему. Потому что мы нередко включаем собственную фантазию и додумываем то, чего нет.

— Какие есть кричащие симптомы, свидетельствующие об экстренной потребности в психологической помощи?

— Ребенок закрывается, агрессирует, совсем не хочет контактировать с теми, кто рядом. Он говорит о смерти, что не хочет жить, или «А зачем жить, эта вселенная несправедлива, зачем вообще все это происходит…». Когда нарушены связи с родственниками, друзьями, сверстниками — это прямо кричащее и опасное состояние.

— А как быть с подростками, которые больше осознают свое состояние и события вокруг? Нередко родители жалуются, что они избегают подобных разговоров, и волнуются, не пропускают ли что-то важное.

— Подростки считают себя уже взрослыми, и не всегда готовы делиться собственными ощущениями. Они, как и дети, видя родителей в состоянии тревоги или напуганными, считают, что своими жалобами могут сделать им еще тяжелее. Можно изменить манеру разговора — родители говорят, что сейчас чувствуют, и спрашивают у подростка: «Что ты по этому поводу думаешь? Что ты чувствуешь?». То есть, родители поделились своими мыслями и ощущениями, и дают возможность подростку сделать то же самое.

Бывает, что ребенок всячески избегает этой темы, потому что защищается. Ему хочется спрятаться именно так.

— Нужно ли вообще таких детей «разговаривать»?

— Знаете, не всегда хорошо, когда это делают именно родители. Классно, когда у подростка есть психолог. У моих детей тоже есть, и они понимают, что мама — это мама, и с ней можно что-то проговорить, на нее можно позлиться (потому что имеют на это право). А к психологу можно прийти это все вылить. 

С родителями они не всегда хотят делиться страшными вещами, чтобы еще больше не напугать их. 

Наблюдайте за реакцией ребенка. Он должен видеть — если вам страшно, то вы что-то делаете для преодоления этого состояния. Проговаривайте: «Вот мы сейчас перейдем в более безопасное место» или «Мы это делаем, потому что так будет безопаснее», «Я боюсь, но буду сейчас двигаться туда…». Ребенок поймет, что бояться — это нормально, не надо быть железным и держать все в себе. И будет делиться ощущениями и мыслями.

— Как говорить с ребенком, который наверняка пережил травмирующее событие, был свидетелем чего-то ужасного?

— Важно понять, если ребенок все время возвращается к мысли об этом событии, то здесь уже нужна помощь, чтобы вытащить его из этого замкнутого круга. Есть техники, с которыми успешно работают психологи, называются «Дети и война». Я тоже занималась по ним с детьми и родителями, как раз прорабатывали травматические воспоминания. 

Родители могут сказать: «Я рядом, и когда ты будешь готов поговорить, я готова тебя услышать». Но слушать надо безоценочно, не говорить: «Ой, не думай об этом / Давай не будем об этом». Потому что родители иногда и сами боятся этой темы, тоже убегают от нее. Переживают, что разговоры об этом вызовут у ребенка воспоминания. Важно дать понять ребенку, что вы готовы ждать, готовы выслушать и поддержать. Показать намерение двигаться дальше.

— Что еще кроме страха и тревоги ребенок может переживать из-за войны?

— Чувство вины за то, что он нагружает родителей своими мыслями, которым и так плохо. И метод преодоления — такой же — проговаривать это. 

Как бы мы ни скрывали от детей свое состояние и переживания, они все равно это чувствуют. И если родители будут пытаться поместить их в информационный вакуум или изображать бесстрашных героев, то у ребенка, который боится, сложится ложное впечатление — этого чувствовать нельзя, потому что мама это не чувствует. И это еще больше пугает. Например, кто-то из семьи находится под оккупацией. Так стоит рассказать детям, что есть человек, за которого все волнуются. Таким образом будет понятен источник напряжения. Не стоит разъяснять, что родственника могут побить, или сделать что-то ужасное, и не надо замалчивать. Потому что детская фантазия способна завести неизвестно куда, или может опять же, возникать чувство вины — что напряжение в семье из-за него.

С детьми надо делиться в соответствии с их возрастом и проговаривать, какие бывают ощущения, что с ними делать, то есть, давать ребенку какой-то алгоритм действий и предлагать попробовать его. 

— Как говорить с ребенком, если кто-то из близких родственников сейчас находится в ВСУ, особенно в зоне боевых действий, и нет связи длительное время? Или если с ним что-то случилось?

— Классно, когда есть возможность как-то поддержать близкого человека. Нарисовать рисунок, сделать видео, сюрпризы — то есть какой-то вклад для помощи. Тем, кто находится на фронте, очень важно слышать, что мы не опустили руки и держимся, ждем, поддерживаем… А нам важно быть причастным к этому. И дети, которые делают детские блокпосты, продают браслеты, волонтерят, тоже чувствуют себя причастными. Деятельность, направленная на помощь, дает ощущение того, что ребенок делает какой-то вклад, чтобы быстрее закончилась война. Любое действие, выполненное по желанию и возможностям, даст поддержку духа, облегчит состояние, особенно подросткам.

— Беспокоит ли детей чувство неопределенности? Никто же не знает, когда закончится война, и как она закончится, и что будет со страной?

— Беспокоит. Я сейчас работаю с подростками, тренирую их делать постоянно одно и то же упражнение (взрослых тоже) — понимать, что у всего есть начало и конец, у любого события, вещи. Если мозг постоянно крутит мысль: «Когда же закончится война», то в течение дня проговаривайте для себя, какое дело вы начали и завершили. Такое упражнение завершения маленьких гештальтов: сегодня я начала чистить зубы и завершила чистить зубы. Так мозг тренируется понимать, что у всего есть завершение.

И очень классный вопрос, который поднимает подросткам и взрослым настроение — а какой/каким я хочу встретить завершение войны? Какой/каким я хочу встретить папу с войны? С синяками под глазами и заплаканной? Или той, которая помогала, что-то делала, развивалась, закончила университет? Стала достаточно крутой, чтобы встретить папу и помочь ему восстановиться. Имею силы, чтобы восстанавливать страну. И к этому результату нужно идти, о нем думать.

Поэтому, подытожу: каждый день говорить три вещи, которые вы начали и завершили; ответить себе на вопрос — какой/каким я хочу встретить победу/или кого-то с фронта; делать все, чтобы поддержать, поднять дух родному человеку на фронте.

— Как сообщить ребенку о тяжелом ранении кого-то из родителей или родственника? И о гибели?

— Готовить к самому важному — что человек жив, вернется, и вы с ребенком будете помогать его встречать. Что вы будете думать, как его поддержать, потому что это очень важно для тех, кто пережил войну в зоне боевых действий. Что вместе с поддержкой важно принятие. Об этом с ребенком надо говорить постепенно, рассказывать, что произошло с человеком, в каком он состоянии. И это все в соответствии с возрастом ребенка.

Если это касается именно гибели, здесь стоит не прятаться, чтобы сначала проплакаться, а потом пойти рассказать правду. Есть определенные этапы проживания горя. И, если мама уже пережила определенный этап и позже сказала ребенку, то они будут на разных этапах, потеряют взаимопонимание. Говорить надо сразу. Если семью поддерживает вера, то на нее можно опираться. 

— Водить ребенка на похороны или не водить?

— До шести лет вообще нет смысла там быть, потому что ребенок получит ужасные воспоминания без понимания, что происходит. Что касается старших деток и подростков — если ребенок не хочет, не надо заставлять. Если хочет, не надо его отговаривать. Традиции похорон в первую очередь для нас, осознать, что человек умер. Этап проживания горя. Ребенок, который хочет уйти, пусть лучше уйдет. Будьте возле него рядом, но не втягивайте в ритуалы, не руководствуйтесь тем, что «принято», или «не принято».

— Как родителям учить детей инклюзивности в отношении людей с инвалидностью?

— Инклюзия — это включенность. Это помощь таким людям быть включенными в обычные процессы жизни, чтобы показать, что они не отличаются от нас. Тогда они будут чувствовать себя хорошо.

Есть в свободном доступе книга «Мир без границ», советую читать ее с детьми. Она содержит словарь инклюзии, рассказывает, как правильно подойти к человеку с инвалидностью, как взаимодействовать. Необходимо со всеми это проговаривать, и со взрослыми, и с детьми разного возраста. Чем раньше вы все это объясните, тем естественнее дети это будут воспринимать. Подросткам, как и взрослым, важно понять, как правильно реагировать на военных. Как вообще смотреть на них, можно ли что-то предложить, что сказать? Классно, когда это объяснение сопровождается картинками, где нарисовано и подписано: что это такое, как это называется, и почему это происходит. 

Также проводят встречи для таких людей. На них можно приходить с детьми, чтобы они видели — это нормально, люди с инвалидностью так же общаются со всеми. Конечно, если такой формат ребенку интересен.

Подросткам следует объяснять, что человеку с инвалидностью не нужно навязывать помощь. Сначала поинтересоваться, а потом делать. Не надо смотреть на таких людей с жалостью, не сторониться, не относиться как к неполноценным. Это же касается и военных — они герои, защищают нас.

И важно говорить об этом не один раз, даже если об этом рассказывали в школе или где-то еще. Делитесь собственными мыслями с подростком, спрашивайте его мнение, чтобы это было в формате диалога. А маленьким детям объяснять, чтобы они это воспринимали как и должно быть — нормой.

— Как дать ребенку ощущение безопасности, в зависимости от того места, где он находится с семьей?

— Ощущение безопасности дают действия родителей, направленные на ее получение. Говорите ребенку, что можно сделать, чтобы чувствовать себя более безопасно: пройти в укрытие, пересесть в другое место и тому подобное. Создайте дома условия стабильности даже в нашем максимально нестабильном мире. Придумайте какие-то традиции, чтобы усилить это ощущение. Пусть это будет игра во время пребывания в укрытии, чтение книги, пение… А после отбоя — спорт или другая активность.

Очень помогает, когда ребенок чувствует какую-то стабильность и причастность к довоенной жизни. Что та жизнь, которая была до войны, может повториться снова. То есть, восстановленное обучение, хотя бы онлайн, когда они причастны к этому обучению, общаются, видят учителей. Это первый показатель того, что все может стабилизироваться. Если ребенок занимался спортом, тренируйтесь дома — спорт вообще помогает вытянуть гормон стресса. Но не требуйте от детей, особенно в прифронтовых зонах, успехов и хороших оценок в учебе как прежде. Внимание может быть рассеянным, память снижена, а требовательность к себе, что надо учиться как раньше, приведет к самообвинению и угнетению настроения. Дайте ребенку возможность просто быть причастным к учебе, и он немножко расслабится и включится в процесс.

Что касается более спокойных городов — это тоже обеспечение стабильности, которая была раньше: кружки, спорт, семейные традиции. Можно придумать новые семейные традиции, если кто-то из родителей в ВСУ или мама с ребенком в другой стране.

— Как помочь ребенку адаптироваться за границей?

— Дети за рубежом также переживают стресс, но другой. Там все новое, ментальность другая, они чужие.  Исходя из моей практики, вижу разные случаи — есть те, кто адаптировался быстро и помог детям, а есть те, кому сложно. Что важно — тот же учебный процесс, давать детям поддержку, говорить о том, что родители чувствуют и объяснять почему. Предлагать план действий для улучшения ситуации. 

Позвольте ребенку оформить комнату по его усмотрению, украсить кровать, купить красивую чашку. Это помогает адаптироваться к новому жилью. Сходите на экскурсии, посмотрите город, изучите, какие там есть парки или зоны отдыха, кафе — позвольте этому месту и пространству принять вас. Важно понимать, что происходит в том городе, знакомиться с людьми.

Многим трудно дается иностранный язык. Но следует понимать и объяснить ребенку — вы изучаете язык не для того, чтобы там остаться навсегда, а чтобы легче было здесь и сейчас. С такой установкой люди изучают язык быстрее.

Очень трудно адаптироваться подросткам. Они могут протестовать и хотеть назад, потому что там есть друзья, знакомые. И им трудно впускать в свой круг новых людей. Не всегда даже тот город готов вас принять полностью, особенно подростки подростков — это такая агрессивная часть населения, что у нас, что за рубежом. Классно помогает наладить общение с подростками спорт: баскетбол, волейбол, плавание и тому подобное. Те же экскурсии, чтобы исследовать и изучать пространство и позволить ему стать поддержкой.

— Где найти психолога? Какие есть доступные программы для детей?

— Есть в городах социально-психологические центры. У нас в Боярке, в частности, постоянно проходят какие-то мероприятия: для детей был летний дневной бесплатный лагерь, встречи для жен военных, арт-терапия и тому подобное. В такой центр можно прийти и спросить расписание, узнать, какие есть услуги и специалисты. Также в нашем городе команда из психологов и волонтеров создали пространство для детей: «Твой Хибуки друг». Дети проходят этот курс и в конце получают своего Хибуки — терапевтическую игрушку. Они учатся взаимодействовать с Хибуки, и эта терапия продолжается дома. Можно найти такие центры в разных городах, там тоже работают с детками.

В свободном доступе и в библиотеках есть книга «Как ты, солнышко?» Антона Семенова, в ней советуют, как говорить с детьми о войне. Это одна из большой серии книг, куда еще входят: «Как ты, брат?», «Как ты, сестра?», «Как ты, командир?», «Поговори со мной» и др. В них рассказано, как говорить с военными, женами военных, с командиром в армии… Информация подана схематически, удобно, есть четкие вопросы. Серия разработана квалифицированными специалистами, и они делятся этим полезным материалом, любой может скачать и изучать. 

Еще знаю очень классную волонтерскую организацию — «Центр поддержки Атлант». Там учат, как разговаривать с военными.

На самом деле таких организаций много. Ищите в интернете информацию, например: «психологическая помощь город», и смотрите, что у вас есть в доступе. Можно обращаться к частным психологам или найти бесплатного, который работает на волонтерских началах. Еще вариант — телефоны доверия.

— Как отвести ребенка к психологу?

— Заинтересовать, сказать: пойдем на мастер-класс или игру. Для детей это песочная терапия или арт-терапия, где они что-то лепят, играют — выводят свои эмоции, вытягивают из себя все, что в них накапливается, через творчество. Вообще, творчество — невероятный инструмент. Детям и взрослым надо много рисовать, лепить, что угодно делать руками. Если ребенок приходит на эту терапию, то все происходит в игровой форме, и никто и не скажет, что он был у психолога. 

В случае с индивидуальной терапией подход другой. Вы находите человека, с которым должно быть комфортно. Это непросто, ведь психолог — это тоже человек, и он может не подходить даже из-за манеры произносить какую-то букву, неприятной интонации или голоса. Или же не тот цвет стен в кабинете… И когда такой специалист найден, тогда происходит первая консультация с родителями. На следующий визит вы приводите ребенка, так же предлагая ему общение, игру, интересное занятие — как это назвать, договариваетесь заранее с психологом.

Если это подросток, то тут уже о честности — скажите, что чувствуете его потребность в психологической помощи. Очень часто подростки это отрицают, но здесь тоже стоит делать акцент на знакомстве и общении с психологом, а не на том, что подростка там будут лечить или учить, как жить.